1.1. Предпосылки возникновения и смысл международного экономического права
§ 1. Международное экономическое право возникло не на пустом месте. Ростки его зрели, хотя и неспешно, многие века. Зачатки международно-правового регулирования, прежде всего торговых взаимоотношений государств, относятся к глубокой древности. Изначально в международные договоры, а это были в первую очередь мирные союзные договоры, включались обыкновенно и условия обеспечения торговли. К примеру, что касается Руси, уже в первом исторически известном ее международном договоре 907 г. между киевским князем Олегом и византийскими императорами Леоном и Александром, в частности, предусматривались условия беспошлинной торговли русских купцов в Константинополе (теперь Стамбул).
Другим примером может служить Договор 1493 г. о дружественном и вечном союзе между царем Иваном III и датским королем. Договор содержал среди других условия о беспрепятственном проезде и торговле, о защите купцов со стороны местных властей и справедливом суде; о взимании пошлин, установленных в этих договаривающихся государствах, т.е. условия, пожалуй, не менее благоприятные, нежели существующие на сегодняшний день между теми же странами.
§ 2. Развитие международных торгово-экономических отношений, их международно-правовое урегулирование всегда выражали интересы национального торгового и аграрно-промышленного капитала, ориентированного на внешние рынки. Вся история международной торговли эпохи капитализма, иначе - рыночной экономики - есть история борьбы за рынки сбыта и приложения капитала. Начиная примерно с XVI в. и до начала XX в. борьба эта выражалась в форме колониализма, захвата и эксплуатации, вначале в особенности торговой, все новых территорий и земель силами и средствами метрополии, без свободного допуска конкурентов из других государств. Это было, в частности, главным стимулом и движущей силой времени Великих географических открытий.
Сначала европейские колонизаторы везли в Африку, Азию, Латинскую Америку стеклянные бусы, спиртное, дешевые мануфактурные ткани, стальные ножи и т.п. в обмен на драгоценные металлы, слоновую кость и так называемые колониальные товары (чай, кофе, специи и т.п.). Затем метрополии, монополизируя рынки своих колоний, налаживают их всестороннюю торгово-экономическую эксплуатацию, превращая колонии в свои сырьевые придатки, вкладывая капиталы не только в торговые, но и в аграрные, горнодобывающие и т.п. секторы экономики колоний. Эта структура торговли "Север-Юг" сохраняется во многом и до сих пор.
§ 3. Международное экономическое право - это право, в принципе регулирующее межгосударственные экономические отношения, и такие отношения существуют многие века. Почему же международное экономическое право как целая правовая отрасль возникло лишь во второй половине XX в.? Ответ, очевидно, надо искать в изменениях, произошедших в самих государствах, точнее, в изменениях их функций.
На тему сущности государства и, в частности, его экономических функций, государственной экономики как таковой написаны горы литературы. К сожалению, все существовавшие и существующие на сегодня экономические теории меркантзма, марксизма, монетаризма, кейнсианства и т.д., пытаясь объяснить, "как государство богатеет и почему не нужно золота ему, когда простой продукт имеет" (А.С. Пушкин), не выработали простого и однозначного рецепта идеальной экономики. Еще Карамзин говорил, что политическая экономия - это "наука - смесь истин, известных каждому, и предположений весьма гипотетических"*(1).
§ 4. Для наших же целей достаточно констатировать несколько вполне очевидных истин. Государство изначально возникло в качестве некого двуликого Януса: одной и, очевидно, главной функцией государства является функция обеспечения известного, большего меньшего, порядка внутри страны; вторая важнейшая функция - внешняя, защита страны от всяких угроз извне, а также возможная собственная внешняя экспансия. Мы здесь оставляем в стороне проблему использования властью (единоличной, клановой, сословной, классовой и т.д.) обеих названных функций в узких, эгоистических, групповых чных интересах. Отметим лишь, что "истинный", объективный общегосударственный интерес, т.е. интерес всего социума страны, с одной стороны, и интересы клановые, иногда прямо антинациональные, но тем не менее проводимые в жизнь властью, с другой стороны, вряд ли когда-нибудь и где-нибудь полностью совпадали. Более того, очевидно, не может вообще быть идеально единого общегосударственного интереса всех сограждан. Достаточно сказать хотя бы, что везде и всегда были в странах и есть элементы антисоциальные, преступные, заинтересованные в общественном неустройстве, беспорядке, что прямо противоположно интересам добропорядочных граждан.
§ 5. Что же все-таки произошло в XX в.? Случилось, в частности, три важных изменения.
Во-первых, в мире произошла вторая (после XVIII в.) промышленная, а точнее, научно-техническая революция на базе беспрецедентного научного прорыва. Появсь целые новые отрасли промышленности. Возникла индустрия массового производства множества товаров и на этой основе - общество массового потребления. Резко выросли внутринациональные рынки, выплескивающиеся за собственные пределы и диктующие выход на внешние рынки. Параллельно активно развивается сфера услуг и рынки услуг, а также рынок капиталов, сопутствующий и стимулирующий развитие рынков товаров и услуг. Капиталы становятся интернациональными. В политике и в науке стали говорить о так называемом постиндустриальном обществе, в котором все большее значение приобретают информационные технологии.
Во-вторых, после Второй мировой войны произошел быстрый распад колониальной системы, а исторически вскоре и так называемой социалистической системы. Возобладала почти повсюду единая рыночная, капиталистическая бурно развивающаяся экономика, причем не разделяемая, как ранее, колониальными рамками.
В-третьих, в основных развитых странах - главных действующих игроках на мировых рынках - укрепсь внутригосударственные методы воздействия как на внутреннюю, так и на внешнюю экономическую жизнь. Государство стало гораздо активнее служить экономике, хотя и рыночной. В то же время в условиях так называемого демократического политического устройства существуют большие возможности для групп влияния лоббировать внутреннюю и внешнюю экономическую политику в своих интересах, а с учетом возросшей регулирующей роли государства в экономике - успешно проводить эти интересы в качестве государственных, иногда и объективно совпадающих с общенациональными интересами.
В результате государства в рамках своей второй, внешней функции стали со второй половины XX в. несравненно активнее выступать на международной арене именно в экономическом аспекте, как выразители и двигатели этих экономических интересов, а интересы эти оказались объективно в целом совпадающими для индустриально развитых стран рыночной экономики, концентрируясь в главном - на возможно более свободном доступе на мировые, в том числе бывшие колониальные рынки.
§ 6. Общая торгово-политическая доминанта, базирующаяся на экономическом процессе, потребовала и общего правового ее оформления в виде современного международного экономического права.
В целом наиболее развитые промышленные, капиталистические страны ("страны рыночной экономики", по терминологии ООН), опираясь на высокую конкурентоспособность своей экономики, были совместно in corpore заинтересованы в открытии, либерализации всего мирового рынка в целом.
Однако не все политические режимы, утвердившиеся в развивающихся странах, оказались удобными и приемлемыми для торговли на свободных рыночных условиях. Немалое число этих стран, не говоря о существовавшем еще СССР и социалистических странах Восточной Европы, избрали ориентацию на социальные преобразования, в том числе страны коммунистического толка (Китай, Куба, Вьетнам, КНДР, Никарагуа, Ч, Ангола, Эфиопия и т.д.). Торговать с ними странам Севера было, мало сказать, затруднительно. Естественно, возникал соблазн вернуть их в лоно рыночной экономики. Методы могли быть разные: прямо силовой (агрессия США во Вьетнаме, в Гренаде), но для этого, кроме всего прочего, в наш век требовалась политическая и юридическая аргументация, а также массированная военная и финансовая поддержка внутреннего сопротивления социальным преобразованиям (Никарагуа, Конго и т.д.).
Вообще, как показал опыт, политика "пряника" оказывается много эффективнее политики "кнута". Силовые действия часто безуспешны (Вьетнам, Куба, КНДР), а метод оказания лояльно-дружественным "демократическим" режимам в развивающихся странах целенаправленной финансовой помощи - более политически продуктивен. Хотя известно, что помощь эта идет очень часто не на развитие страны, а в карманы правящей верхушки. Так, в 2003 г. Международный валютный фонд прекратил предоставление кредитов Кении, так как они до последнего цента расхищались главой государства. Существует шутка, что бедные налогоплательщики западных стран помогают очень богатым людям в Африке. Разграбление национальных богатств на этом континенте при помощи диктаторских режимов внешне "демократических" государств стало притчей во языцех (особенно в Замбии, Зимбабве, в Нигерии). На поверхности многочисленные внутригосударственные распри вызваны как будто бы племенными, религиозными противоречиями. В глубине же зачастую таится стремление контролировать месторождения алмазов, золота, редких металлов, нефти. Эксперты ООН документально доказали, что все государства, участвовавшие в затяжном конголезском конфликте, бесстыдно граб природные богатства Демократической Республики Конго.
§ 7. С середины XX в. вместо колониального монополизма концептуальными инструментами освоения рынков, особенно так называемого "третьего мира", становятся неолиберализм и неоглобализм, открытость мирового рынка для равной конкуренции всех "игроков" на нем.
Все это вместе и составляет экономическую основу условно коллективного интереса в проведении политики и неолиберализма, и неоглобализма. Локомотивом же этой политики совершенно естественно стали США - страна с наивысшими возможностями освоения открываемого ею для свободной конкуренции мирового рынка. Победила экономическая модель, обкатанная на национальном уровне США: ставка на индивидуализм, на жесткую конкуренцию, соперничество, на выгодность наличия резерва по возможности дешевой рабочей силы (безработица), на невмешательство государства непосредственно в сам экономический процесс. Модель, зарекомендовавшая свою коммерческую эффективность в практике США.