К середине 1960-х годов дебаты по поводу эффектов медиа раз­горелись с новой силой. Как и в прежние времена, столкнулись практики массовой коммуникации, в особенности телевидения, и различные элиты и группы, объединяющие людей с общими ин­тересами и взглядами, включая зрителей (в данном случае, мно­гих родителей). Главной причиной беспокойства было воздействие на детей насилия, содержащегося в телепрограммах. Рост интереса исследователей к телевизионному насилию пришелся как раз на тот период, когда на первый план вышла парадигма ограниченных эффектов, в которую идеально вписывались многие теории и ре­зультаты работ. Но за пределами научного сообщества на эти кон­цепции и данные смотрели со значительной долей скептицизма.

Первые исследования воздействия масс-медиа на детей осу­ществлялись в соответствии с парадигмой массового общества, их результаты резко контрастируют с более поздними данными.

Самый примечательный анализ связи между новыми гангстерами кинофильмами и детской преступностью и другим антиобщественным поведением был проведен в 1928 г. по заказу Фонда Пейка. В ходе всех 13 самостоятельных исследований с использова­нием разных методик — от опросов и экспериментов до контент-анализа и дневников — было обнаружено, что фильмы оказывают существенное и преимущественно отрицательное влияние на детей, например: нарушают сон, подрывают моральные устои, деформи­руют понятия добра и зла, предлагают соблазнительные, но нега­тивные модели для личного поведения.

Пик споров о том, какова роль медиа в росте социальной не­стабильности и насилия в обществе, пришелся на конец 1960-х го­дов, когда по Америке прокатилась волна беспорядков. Обществен­ность все чаще ставила под сомнение утверждения теории ограни­ченных эффектов, и правительство, в частности министерство здравоохранения, заказало несколько исследований, чтобы выяс­нить, может ли телевидение оказывать существенное влияние на поведение детей.

Золотой век телевидения начался в США в 1950-е годы и про­должался в 1960-е. Ежедневно открывались новые станции. Быстро рос объем продаж телевизоров, а антенна на крыше стала показате­лем благосостояния семьи. Быстрое распространение цветного ТВ в 1960-е годы подтвердило популярность нового средства информа­ции. Люди были готовы платить большие деньги за приемники и довольствоваться нечетким низкокачественным изображением.

За два десятилетия повседневная жизнь страны претерпела важ­ные изменения. Посещение друзей и долгие вечера в тихом семей­ном кругу становились редкостью, поскольку все больше американ­цев, особенно детей, оставались дома, чтобы посмотреть телевизор. Во время популярных программ пустели улицы и игровые площадки. Эксперты мрачно предрекали, что через несколько лет люди со­всем разучатся читать и писать: телевидение сделает грамотность ненужной. Особое беспокойство вызывало влияние ТВ на детей. Одни поднимали серьезные вопросы, касающиеся патологических послед­ствий долгого сидения перед телевизором, сопровождаемого преступлением личных, физических и умственных способностей. По их утверждениям, пассивность может перейти в аутизм и породить зависимых шизоидных и замкнутых личностей. Другие опасались, что насилие на ТВ вызовет распространение детской преступности. Неудивительно, что эти страхи подтолкнули к осуществлению множества исследовательских проектов. Во главе одного из самых амбиционных был Уилбур Шрамм, основавший при университете штата Иллинойс первый научный центр для изучения коммуника­ций, потом его пригласили в Стэнфордский университет, чтобы заняться изучением роли телевидения в жизни американских детей.

С 1958 по 1960 г. команда Шрамма провела 11 социологических обследований в 10 разных городах, в ходе которых было опрошено 6000 детей и 2000 родителей. Результаты этой работы были опубли­кованы в 1961 г.¹ Эта книга является классическим примером дос­тоинств и недостатков парадигмы ограниченных эффектов, кото­рая складывалась в течение двух десятков лет до того, как Шрамм со своими коллегами принялся за работу. Они использовали об­новленные методы эмпирических исследований, прежде всего оп­росные интервью, чтобы найти ответы на широкий круг вопросов о влиянии телевидения на детей. Компьютеризованный анализ дан­ных позволил исследователям изучить буквально тысячи связей между переменными и выделить статистически значимые.

Стэнфордская группа проводила исследования, не опираясь на единую, четко выраженную теоретическую основу. Вместо этого, придерживаясь парадигмы ограниченных эффектов, она полага­лась на ряд эмпирических обобщений, появившихся в результате предшествовавших исследований, включая понятия избиратель­ности и индивидуальных различий.

Их объединили с другими, взятыми из разных источников, включая фрейдистскую психологию и бихевиоризм. Подобно боль­шинству исследователей ограниченных эффектов, Шрамм и его команда предпочли не руководствоваться какой-либо разработан­ной теоретической системой, чтобы не показаться «предвзятыми», а построили свою теорию на основе систематических эмпиричес­ких наблюдений. Суть их выводов содержится в двух абзацах:

«Ни один информированный человек не может просто ска­зать, что детям телевидение несет пользу или вред.

Для одних детей в одних условиях какое-то ТВ вредно. Для других детей в тех же самых условиях или для тех же самых детей в других условиях оно может быть благотворно. Для большинства де­тей в большинстве условий большая часть телевидения, вероятно, ни особенно вредна, ни особенно благоприятна»². Или, иначе говоря, телевидение оказывает вредное влияние некоторых детей, в некоторых условиях, но не на большинство детей в большинстве условий. Эффект телевидения, указывали исследователи, лучше всего рассматривать как следствие взаимодей­ствия характеристик и телевидения, и зрителей. Продолжив свои исследования, ученые надеялись создать полезную теорию эффек­тов телевидения на основе надежных эмпирических фактов.

Самым важным результатом изучения насилия явилось посте­пенное формирование комплекса теорий среднего уровня, кото­рые позволяют лучше оценить роль медиа в жизни детей. Хотя эти теории и проводимые в соответствии с ними исследования не смог­ли однозначно подтвердить, что насилие на телеэкране вызывает отрицательный долгосрочный эффект у большинства детей, они все-таки указали на то, что поведение некоторых детей стало хуже. Споры об эффектах вращались вокруг общего числа пострадавших детей и того, было ли это число достаточно опасным для обще­ства, чтобы оправдать введение цензуры насилия, теперь их мож­но считать наглядным примером противоречия между исследова­ниями медиа на микро- и макроуровнях. Согласно опросам, про­водившимся по заказу телевидения, зрители отдавали явное предпочтение насилию, и его было немало в популярных приклю­ченческих сериалах. Руководители телекомпаний настаивали, что американцы должны иметь право смотреть, что хотят, даже если это может нанести вред некоторым подросткам из неблагополуч­ных семей, которые все равно предрасположены к агрессивному поведению.

Тревожные голоса по поводу возможного вредного влияния на мораль популярной культуры раздаются давно, в XIX в. опасения вызывали дешевые комиксы и притоны, в начале XX в. кабаре и варьете, в 1950-е годы кино, телевидение и снова комиксы, потом видео, а теперь компьютерные игры и Интернет. Похоже, что с каждым новым средством коммуникации общество связывает оп­ределенные страхи и тревоги.