А. Идентификация как основа и инструмент взаимопонимания

Термин "идентификация" имеет несколько значений в социальной психологии. В проблематике общения идентификация – это мысленный процесс уподобления себя партнеру по общению с целью познать и понять его мысли и представления.

Свое восприятие и понимание другого человек, как правило, строит на базе своего собственного жизненного опыта, в основе которого лежит механизм идентификации (от лат. identificare – отождествлять), или приравнивания, уподобления людей друг другу.

Человек испытывает симпатии к другому, сочувствует ему, если он способен почувствовать или представить себя на его месте, если для него понятна, близка и приемлема точка зрения и позиция того человека, с которым он общается.

Иными словами, внутренней основой и предпосылкой взаимного понимания людьми друг друга оказывается механизм их психологической идентификации, или взаимного уподобления.

Идентификация обозначает отождествление, уподобление себя другим. Идентифицировать себя с собеседником означает: во-первых, объединение себя с ним на основе установившейся эмоциональной связи и включение в собственный мир принятых его норм и ценностей; во-вторых, это представление, видение человеком своего собеседника, как продолжение самого себя (проекции), наделение его своими особенностями — чертами, чувствами, желаниями; в-третьих, постановка себя на место собеседника, что проявляется в виде погружения, перенесения себя в поле, пространство, обстоятельства партнера и приводит к усвоению его личностных смыслов.

Существует две модели идентификации:

1. идентификация начинается с уподоблением объекта субъекту (другого себе) и завершается уподоблением субъекта объекту (себя другому).

2. идентификация начинается с первоначального уподобления субъекта объекту (себя другому) к последующему сведению объекта к субъекту (другого себе).

Однако, независимо от порядка и последовательности своего осуществления, идентификация позволяет людям добиваться относительного понимания других людей, несмотря на недостаток предварительной информации о них, когда первое впечатление является, чуть ли не единственным источником знания. Она оказывается тем зеркалом, которое позволяет людям лучше понять как себя, так и других.

Но механизму идентификации свойственна и определенная ограниченность. Его действие ограничено уровнем действительного соответствия или несоответствия людей друг другу. Он эффективен лишь при условии относительного соответствия общающихся людей. За пределами этого соответствия он превращается в инструмент искажения реальности. Полное же уподобление одной неповторимой индивидуальности невозможно.

Кроме того, идентификация осуществляется, как правило, на уровне обыденного сознания и должна неизбежно облекаться в форму стереотипа или определенным образом шаблонизированного представления о другом лице. Ведь жизненный опыт каждого человека достаточно ограничен по сравнению со всем многообразием встречаемых им людей с их разнообразным внутренним миром и характером.

Стереотипы, их виды

У каждого из нас под влиянием общества, окружающих людей и взаимодействия с ними в сознании образуются более или менее конкретные эталоны, с помощью которых мы даем оценку другим людям. Формирование этих эталонов для нас самих происходит чаще всего незаметно, неосознанно, но так или иначе сформированные эталоны всегда будут действовать. Более того, чем меньше мы осознаем эти эталоны, или, как их называют, стереотипы, тем больше они способны повлиять на то, как мы оцениваем другого человека.

Стереотипы — привычные представления о других группах людей, о которых мы располагаем скудной информацией, уверенность в том, что все люди определенной группы обладают некими схожими качествами.

В своей крайней форме стереотип основан на убеждении, что все члены определенной группы одинаковы и ничем не отличаются друг от друга. Например, вы встретили человека из Гамбурга, который грубо разговаривает, не умеет общаться. Вывод, основанный на стереотипе, будет иметь такой характер: «Все люди в Гамбурге - грубияны и невежи». Но что вы знаете о других людях, которые живут в Гамбурге? Все ли они грубияны? Все ли они невежи? Может быть, и нет. Некоторые из них, вполне возможно, и грубияны, а некоторые, вероятно, вежливые люди.

Образ человека, которого мы видим в первый раз, всегда строится на базе тех или иных схем. Разные социальные группы взаимодействуют между собой, вырабатывают определенные стереотипы. Все эти эталоны-стереотипы всегда действуют в тех случаях, когда мы вынуждены судить о личности по первому впечатлению, т. е. в условиях дефицита информации о человеке.

Со стереотипами мышления мы встречаемся ежедневно, они всегда, так или иначе, влияют на наше восприятие других людей.

Антропологические стереотипы

Антропологические стереотипы состоят в следующем: то, как мы оцениваем внутренние, психологические качества, личность человека, зависит от оценки его антропологических признаков, особенностей физического облика.

В ходе экспериментов психологами были установлены некие закономерности. Мы приписываем определенные черты людям в зависимости от их внешних черт. Здесь важны общие характеристики (форма лица, расположение глаз, величина рта и др.). Причем эти тенденции, как оказалось, проявляются независимо от пола и возраста тех, кого мы оцениваем. Здесь существуют свои «шаблоны»: добродушие связывается в представлениях людей с «крупным» обликом, тучностью; уверенность и интеллектуальность со стройностью; контактность — с отсутствием резких черт движений. В настоящее время эти открытия широко используются в кино, шоу-бизнесе, рекламе и т. д. Кто из нас не помнит добродушных домохозяек, с улыбкой расхваливающих бульонные кубики, или стройных девушек в облаке аромата рекламируемого дезодоранта.

Антропологические стереотипы с давних пор оказывают сильнейшее влияние на людей. Например, литература романтизма XIX века ввела в обиход новый образ задумчивой и таинственной красавицы. Такие внешние качества, как стройность, бледность, стали ассоциироваться с загадочным внутренним миром, с душевной тонкостью, отражающей романтическое восприятие жизни. Эта смена женского образа привела к тому, что яркость, пышность и дородность, в одно время воспринимавшиеся как черты, свойственные идеальным женщинам, вышли из моды.

Точно так же стереотипы меняются и в наши дни. В последнее время фотографы и модельеры, уводя с подиумов и экранов безупречно красивых высоких и длинноногих женщин, расширяют антропологический стереотип, чтобы любой человек мог считаться красивым. Оказывается, мы совсем не меняемся — как и раньше (200 лет назад), так и в наши дни людям свойственно ориентироваться на то, что предлагает им массовая культура. Стереотипы обладают огромной силой воздействия.

Этнонациональные стереотипы

Этнонациональные стереотипы проявляются следующим образом: очень часто мы психологически оцениваем человека в зависимости то того, к какой нации, этнической группе он принадлежит. Следовать стереотипу — значит обобщать, и мы постоянно обобщаем. Например, американцы нацелены на достижение успеха, евреи — хитрые, немцы — педанты, южный человек — это темпераментная, «горячая» натура. В стереотипные представления вошли пресловутая вежливость англичан, легкомысленность французов, загадочность русской души.

Считается, что эти суждения о новом для нас человеке в сильной степени обусловлены нашими собственными представлениями о национально-этнических группах, к которым мы относим человека. Доказано также, что больше всего этнонациональные стереотипы влияют именно на тех людей, кто мало знаком с данным этносом, не жил среди людей этой нации. Например, все мы знаем, как ярко проявляются этнонациональные стереотипы в фольклоре, в частности, в анекдотах. Такие «национальные» анекдоты очень обширны и построены на приписывании представителям какой либо этнической группы ряда типических черт.

Для каждого народа существуют свои «козлы отпущения». В Англии популярные персонажи — шотландцы и ирландцы, стереотип которых сводится к хитрости, скупости, любви к выпивке; в Америке это - недалекий и бестолковый индеец; в России – простодушный и непосредственный чукча. К сожалению, все эти этнонациональные стереотипы вовсе не так уж и безобидны, так как очень часто они являются основой для дискриминации одних людей другими. Исследования доказали, чем лучше участники различных экспериментов на эту тему знали народ, к которому они относили оцениваемого человека, тем реже они опирались на упрощенные групповые стереотипы.

Социальные стереотипы

Практически каждый человек, имеющий опыт общения, способен по внешности человека, его одежде, манере говорить и поведению достаточно точно определить его характеристики, но в них почти всегда присутствует тот или иной процент ошибок, так как оценка собеседника осуществляется путем использования социальных стереотипов.

Социальные стереотипы разделяются на:

• социально-статусные (зависят от статуса собеседника, его превосходства);

• экспрессивно-эстетические, (зависят от восприятия внешности партнера);

• вербально-поведенческие (зависят от поведения и отношения собеседника).

Психологами было обнаружено несколько типовых схем, по которым строится образ другого человека и которые в той или иной степени используется всеми людьми. Построение образа партнера по этим схемам приводит к ошибкам стереотипизации или ошибкам социального восприятия собеседника.

Эти ошибки обусловлены действием следующих факторов: привлекательности собеседника, его превосходства по каким-то определенным параметрам и его отношением к нам.

Влияние фактора превосходства (ошибка статуса)

Люди, вступающие в общение, не равны. Они отличаются друг от друга по разным характеристикам: культурному уровню, социальному статусу, жизненному опыту и т. д. Во многих случаях оценка личностных качеств человека зависит от его социального статуса.

Это было подтверждено множеством экспериментов, среди которых был и такой: к студентам в аудиторию заходил преподаватель с незнакомым для них мужчиной и сообщал, что проводится эксперимент по оценке глазомера. Необходимо было «на глаз» оценить рост этого человека и записать свою оценку на листочке. Так как правила этикета требуют представить незнакомого человека, помогающего в проведении эксперимента, его и представляли — мистер Инглэнд, студент из Кембриджа. В другой группе эксперимент повторяли в точности, но представляли помощника как мистера Инглэнда, преподавателя из Кембриджа. В следующей группе помощник становился профессором из Кембриджа. Конечно, целью эксперимента была вовсе не оценка глазомера. Результаты оказались поразительными. Разница в оценках первой группы, где социальный статус «мистера Инглэнда» был наименьший (студент), и последней группы, где статус был наивысшим (профессор), составила 12 см. Чем выше социальный статус, тем более высоким физически казался человек.

Этот факт, безусловно, подталкивает к определенным выводам: если даже оценка такой простой внешней характеристики, как рост человека, зависит от социальных стереотипов, то насколько же сильно эти стереотипы могут влиять на оценку скрытых личностных свойств человека, которые трудно пронаблюдать, на оценку его психологии.

Ошибки превосходства (неравенства) проявляются также в том, что люди склонны систематически переоценивать различные психологические качества тех людей, которые превосходят их по какому-то существенному для них параметру.

При встрече с человеком, превосходящим нас по какому-то важному для нас качеству, мы оцениваем его в большей степени положительно, чем это было бы, если бы он был нам равен. Если же мы имеем дело с человеком, которого мы в чем-то превосходим, то мы его недооцениваем. Очень важно помнить, что превосходство фиксируется по какому-то одному параметру, а переоценка или недооценка по многим параметрам.

Например, если человек слабый и болезненный, а мечтает стать сильным и здоровым, то, встретив пышущего здоровьем человека, он переоценит его и по всем остальным параметрам — в его глазах он будет и умен, и красив, и добр.

Исследования показывают, что для определения параметра превосходства, оценки статуса собеседника в нашем распоряжении имеется два основных источника информации:

• одежда человека, имидж, его внешнее «оформление», включая такие атрибуты, как знаки отличия, очки, прическа, награды, а в определенных случаях и машина, обстановка кабинета и др.;

• манера поведения человека (как он сидит, ходит, разговаривает, куда смотрит и т. д.).

Информация о превосходстве так или иначе «закладывается» в одежду и манеру поведения, в них всегда есть элементы, свидетельствующие о принадлежности человека к той или иной социальной группе. Кроме этих признаков, других у нас нет. Но эти источники реально значимы лишь потому, что информация заложена в них в соответствии с исторически сложившимися стереотипами.

Феномен фиксации одежды нашел отражение и в фольклоре: «По одежке встречают, по уму провожают». Обычно принято акцентировать внимание лишь на второй части высказывания. Да, она более значима, но все-таки встречают-то «по одежке». Иногда в быту, да и во многих видах профессиональной деятельности, первая встреча, первый контакт имеет большое значение. Переоценивать их не надо, но и недооценивать тоже. Например, первый контакт играет важную роль при собеседовании, которые в наше время проводят почти все организации, подбирая новых сотрудников. В этом случае нас оценивают, прежде всего «по одежке», а уж потом берут на заметку профессиональные навыки, манеры, речь.

Например, в прежние времена это было настолько важно, что определенная одежда не только могла, но и должна была носиться людьми определенного статуса и общественного положения. В средние века, когда церковь диктовала моду в одежде, вплоть до малейших деталей, любой житель средневековой Европы, лишь взглянув на человека, сразу понимал, кто перед ним.

В Китае вплоть до XX века самой распространенной одеждой был халат, причем женские и мужские халаты отличались лишь деталями. Все ходили в халатах, и социальное положение владельца халата определялось лишь фасоном и цветом. Так, халат желтого цвета мог носить только император, коричневого и белого цвета — престарелые сановники, красного и синего — герои. Студенты носили халаты голубого цвета, крестьяне — белого, бедняки — черного. Даже застежка говорила о социальном положении: чем оно было выше, тем сложнее делались петли. Таким образом, задача распознавания статуса в то время была довольно простой.

В настоящее время официальная роль одежды меняется. Сейчас, например, нет запрещений или правил, каждый может надеть все, что захочет. Исследования показывают, что очень многие люди могут по одежде определить социальный статус человека, а также примерно указать род занятий. Хотя и нет жестких предписаний и ограничений, роль одежды в кодировании превосходства остается значимой, и связь одежды с социальным положением остается достаточно сильной.

Что же в одежде свидетельствует о превосходстве? В первую очередь — цена, чем она выше, тем выше статус. Цену мы «вычисляем», видя качество одежды, прямо связанное с ценой. Зная частоту встречаемости данной модели (дефицитность) и ее соотношение с модой (модность), мы тоже можем судить о цене одежды.

С социальным статусом, кроме цены, тесно связан выбор силуэта одежды. Многие люди называют одежду людей высокого социального положения «строгой, официальной», причем чаще эти слова относятся к силуэту. Исследования показали, что «высокостатусным» является силуэт, приближающийся к вытянутому прямоугольнику с подчеркнутыми углами, а «низкостатусным» — приближающийся к шару.

В деловом общении для подчеркивания роли высокого социального статуса принят официальный стиль — строгий деловой костюм.

В манере поведения, как и в одежде, всегда присутствуют элементы, позволяющие судить о статусе человека. «Что приличествует Юпитеру, то не приличествует быку» — гласит древняя поговорка. Именно поэтому все мы по манере поведения можем определить наше равенство или неравенство с другим человеком. Человек высокого социального статуса ведет себя независимо от окружающих и от ситуации.

В чем же проявляется превосходство в манере поведения? Скорее всего, его можно определить как независимость в различных ситуациях и обстоятельствах.

Сюда относится, прежде всего, независимость от партнера: человек показывает, что ему интересен тот, с кем он общается, его реакция, настроение, состояние и то, о чем он говорит. Внешняя независимость может выглядеть как высокомерие, наглость, уверенность в себе. Независимость от ситуации общения заключается в том, что человек как бы не замечает в разговоре некоторых аспектов — наличия свидетелей, неудачно выбранного момента, различных помех и т. д. Такое поведение почти всегда свидетельствует об определенном превосходстве. Расслабленная поза человека (развалившись в кресле) при важном разговоре может означать превосходство в ситуации, власть. Также бывает, что человек смотрит в сторону, в окно, рассматривает свои ногти – это явная демонстрация превосходства (кстати, люди зависимые обычно внимательно смотрят на собеседника, «заглядывают ему в глаза»).

Итак, действие фактора превосходства начинается тогда, когда человек фиксирует превосходство другого над собой по знакам в одежде и манере поведения. Вследствие этого человек, с одной стороны, строит свое поведение в данный момент, с другой — при оценке личности партнера может допускать ошибки, описанные ранее: преувеличивать (или преуменьшать) те или иные качества человека.

Влияние фактора привлекательности (ошибка привлекательности)

Не менее важными являются ошибки, связанные с тем, нравится или не нравится нам внешне партнер по общению. Но если с определением знаков превосходства особых затруднений не возникает, то относительно знаков привлекательности этого не скажешь. Тут как раз возникают большие сложности.

Сложность этого вопроса вызвана тем, что все привыкли считать привлекательность только индивидуальным впечатлением, и мы внутренне сопротивляемся всяким попыткам ее как-то обобщить. Между тем мало для кого будет открытием тот факт, что в разное время существовали определенные каноны красоты, что у разных народов имеются свои, отличающиеся друг от друга каноны красоты. И, следовательно, привлекательность – ни что иное, как степень приближения к тому типу внешности, который максимально одобряется той группой или группами, к которой мы принадлежим.

Знаками привлекательности являются усилия, которые затрачиваются человеком для того, чтобы соответствовать социально одобряемому типу внешности. Такие знаки фиксируются и запускают схему: человек относится к привлекательным персонам (и тогда переоцениваются все его невидимые качества), или к непривлекательным (и тогда происходит недооценка остального).

Под внешней привлекательностью понимается и физическая красота, и привлекательность в одежде, и привлекательность в манере выражения эмоций, движениях и т. д.

Ошибка привлекательности заключается в зависимости оценки личности от внешней привлекательности человека («эффект красоты»). Если человек кажется нам привлекательным внешне, то мы невольно наделяем его и положительными личностными чертами, т. е. проецируем внешнее на внутреннее. Мы склонны считать его более умным, хорошим, интересным и т. д., таким образом, переоценивая многие его личностные качества. И, наоборот, какие-то качества человека могут недооцениваться людьми.

На прямой вопрос: «Судите ли вы о внутренней привлекательности человека по его внешности?» — большинство людей, скорее всего, ответят отрицательно. Однако факты свидетельствуют о другом.

История знает поразительные примеры связывания человеческой внешности с характером. Показательна история английского короля Ричарда Третьего, «черной легенды» Британии. Судя по историческим данным, хроникам Томаса Мора, которыми воспользовался и В. Шекспир в своей пьесе, король, поднявшийся на трон «по трупам родичей и противников», в том числе и двух малолетних принцев, был отъявленным злодеем, да еще и горбатым хромым уродом. Но совсем недавно историки установили, что после смерти Ричарда враждебный ему клан подтасовал не только часть исторических сведений, где король изображался уродливым злодеем, но и заставил придворных художников переписать портрет Ричарда, «изуродовав» с помощью кисти и краски его лицо и фигуру (это установила специальная экспертиза). Как мы видим, связь внешности с внутренними качествами человека для многих нерушима. Враги короля, желая очернить его в гла­зах потомков, не ограничились клеветой на его дела, по­скольку для них не подлежало сомнению, что злой человек некрасив. Благодаря трагедии Шекспира стереотип «некра­сивый человек зол» укрепился в нашем сознании. Современ­ность только подтверждает это.

Исследования психологов показывают, что между оценкой внешности человека по привлекательности и оценкой его пси­хологических качеств существует сильная, хотя и неоправдан­ная зависимость.

Очень хорошо это видно также на примере такого слагае­мого внешности, как телосложение. Довольно давно много­численными исследователями показано, что тип телосложения человека связан с некоторыми его психологическими черта­ми. Принято выделять три основных типа телосложения:

- эндоморфное (пикническое) — склонные к полноте люди;

- мезоморфное (атлетическое) — стройные, сильные, му­скулистые;

- эктоморфное (астеническое) — высокие, худые, хруп­кие.

Так, пикники обычно более общительны, склонны к ком­форту, переменчивы в настроениях. Атлеты характеризуются высоким жизненным тонусом, любовью к приключениям, а астеники обычно более сдержанны, молчаливы, спокойны. В нашем сознании эти связи зафиксированы довольно прочно. Нам не представить чеховского «человека в футляре» толстя­ком, шекспировского весельчака сэра Джона Фальстафа — ху­дым, нам не поменять образ астенического телосложения Дон-Кихота на пикническое Санчо Пансы. От одной этой, казалось бы, простой замены потеряет правдоподобие все повествование.

Однако, на первый взгляд, эти «конструктивные» эле­менты не имеют особого значения. Главное другое — какой тип телосложения социально одобряется, а какой нет. Напри­мер, в исследовании, проведенном американским психологом Бродели, испытуемым предъявляли пять мужских силуэ­тов разных типов телосложения. Нужно было дать описание возможных психологических свойств людей с предложенны­ми силуэтами. Полученные ответы расположились следую­щим образом. Мускулистый, спортивный тип получил в опи­саниях устойчивые положительные оценки. Низкорослый толстяк (эндоморфный тип) - в большинстве случаев харак­теризовался отрицательно. Силуэты эктоморфного типа (вы­сокие и худые) — занимали в оценке промежуточное положе­ние, не вызывали такой благожелательной реакции, как спортивный тип, но и не подвергались критике, как толстяки.

Также в ходе одного из экспериментов психологи заранее приготовили фотографии трех групп людей, лица которых группой экспертов были оценены как красивые, обыкновен­ные и некрасивые. Затем участников эксперимента (мужчин и женщин в возрасте от 18 до 24 лет) спросили: «Что вы може­те сказать о внутреннем мире каждого из изображенных на фотографии людей?». «Красивых» людей и мужчины, и жен­щины описали как более уверенных в себе, счастливых, ис­кренних, уравновешенных, энергичных, любезных, находчи­вых, более богатых духовно, чем «некрасивых» и даже чем тех, что находились в категории обыкновенных. Кроме это­го, испытуемые мужчины оценили красивых женщин как бо­лее заботливых и внимательных. Таким образом, и здесь имеет дело фактор привлекательности.

Ошибка привлекательности, как оказалось, влияет не только на оценку личностных особенностей человека, но и на оценку результатов его деятельности. Действие этого ме­ханизма описано писателем В. Дорошевичем, современни­ком Чехова, в трагикомическом рассказе «Писательница».

Пожилая некрасивая писательница Маурина замечает, что ее произведения — отнюдь не бездарные! — упорно не принимает ни одна редакция. Ей приходит в голову мысль уговорить свою знакомую, молодую и красивую гувернант­ку, оставшуюся без работы, ходить по редакциям с теми же рукописями, выдавая себя за Маурину. И происходит чудо. Нелюбезные ранее редакторы, неделями не удосуживавшие­ся прочитать рассказ или повесть, теперь не только читают, но и публикуют эти произведения. На них действует красота и молодость девушки: «Интересно знать, что думает такая красивая головка... И откуда вы все это знаете?... Такая моло­денькая женщина с взглядами, полными пессимизма...».

Когда девушка отказывается от «сотрудничества» и писа­тельнице приходится вновь самой добиваться публикации, волна отказов, невнимания и пренебрежения повторяется. Со­вершенно очевидно, что здесь сыграл роль фактор привлека­тельности: внутренний мир пожилой и некрасивой женщины никого не интересовал, а переживания и мысли молодой кра­савицы привлекали внимание.

Влияние фактора отношения к нам (ошибка отношения)

Фактор отношения к нам действует следующим образом: люди, хорошо к нам относящиеся, кажутся нам значительно лучше и оцениваются нами выше тех, которые к нам относятся плохо.

Чем ближе чужое мнение оказывается к нашему собствен­ному, тем выше наша оценка высказавшего это мнение челове­ка. Это правило имеет и обратную силу: чем выше оценивался некто, тем большее сходство его взглядов с собственными от него ожидали.

Американские психологи Р. Низбет и Т. Вильсон проводи­ли следующий эксперимент. Студенты в течение получаса общались с новым преподавателем, который с одними испы­туемыми вел себя доброжелательно, с другими — отстранен­ие, подчеркивая социальную дистанцию. После этого сту­дентов просили дать оценку ряду характеристик преподавателя. Результаты оказались достаточно убедитель­ными. Оценки студентов, с которыми преподаватель вел себя доброжелательно, оказались значительно выше, чем оценки его же, но в роли «отстраненного». Отсюда можно сделать заключение, что позитивное отношение к нам по­рождает сильную тенденцию к приписыванию положитель­ных свойств и отбрасыванию отрицательных и, наоборот, негативное отношение вызывает тенденцию не замечать по­ложительных сторон партнера и выделять отрицательные. Таково действие рассматриваемого фактора.

Как свидетельствуют все вышеописанные эксперименты, те или иные стереотипы далеко не всегда дают сколько-нибудь достоверную информацию о внутреннем мире и характере человека. Поэтому, хотя стереотип и служит главным средством идентификации в процессе восприятия другого человека, он выступает также в качестве психологического барьера на пути постижения и понимания уникальности партнера.

Люди, как правило, только тогда всерьез задумываются об особенностях характера и индивидуальности другого человека, когда он начинает выходить за рамки стереотипного восприятия, т.е. когда его поступки не согласуются с той схемой, которой он был уже заранее уподоблен по аналогии с восприятием и пониманием других людей, сходных с ним по внешним признакам поведения.

Идентификация, или уподобление, предполагает способность общающихся людей представить себя на месте другого, войти в его положение: испытать его внутреннее состояние, посмотреть на самого себя его глазами. В самом механизме уподобления людей друг другу заложены некоторые трудности и противоречия. Прежде всего, нельзя представить себя на месте другого человека, не побывав в «его шкуре». Самым эффективным способом снятия этого противоречия было бы, очевидно, поочередное вхождение в роли друг друга на практике, но в реальной жизни это невозможно.

Идентификация имеет двойное воздействие на развитие личности: с одной стороны, формирует способность к установлению положительных взаимоотношений с людьми, ведет к развитию социально значимых качеств. С другой, «может привести к растворению индивида в другом человеке, выхолащиванию индивидуального».

Существует теория, объясняющая процесс восприятия и понимания людьми друг друга через механизм идентификации. Она носит название-

Имплицитная теория личности — это достаточно сложное социально-психологическое явление, относящееся к внутрен­нему, большей частью неосознаваемому, психологическому миру человека.

Формально имплицитную теорию личности можно опре­делить так: это — хранящееся в долговременной памяти че­ловека устойчивое представление о том, каким образом свя­заны внешность, поведение и психология человека, как эти три стороны личности в типичных случаях жизни сочета­ются или согласуются друг с другом у одного и того же че­ловека.

Имплицитная теория личности — это образование, скла­дывающееся под влиянием индивидуального опыта общения данного человека с разными людьми. Механизм формирова­ния у человека имплицитной теории личности можно пред­ставить себе следующим образом. Встретившись с каким-ли­бо новым для нас человеком, вступив в общение с ним, мы, прежде всего обращаем внимание на его внешность. Затем, уже в процессе общения с ним, мы продолжаем наблюдать за его поведением. В это же время мы начинаем строить ги­потезы о его психологии и проверять их в процессе общения. В конечном счете, когда мы расстаемся с человеком, в на­шей памяти от общения с ним остается тройной след, кото­рый включает в себя сведения о внешности этого человека, знания о его поведении и представление о его психологии. Все это связывается, ассоциируется друг с другом в нашем сознании и памяти.

Далее, мы встречаемся со многими другими людьми и по­лучаем в итоге общения с ними аналогичные впечатления, включающие в себя те же три составляющие: внешние дан­ные, поведение и психологические свойства. Впечатления от разных людей накапливаются в нашей памяти, и то, что в этих впечатлениях оказывается одинаковым (имеются в виду указанные составляющие образа и связи между ними), закрепляется, запечатлевается в памяти. Остальное, то есть случайные составляющие и связи, забывается. В итоге фор­мируется обобщенный образ человека, включающий в себя типичные особенности внешности, типичные формы поведе­ния и типичные психологические свойства в их взаимосвя­зи. Этот обобщенный образ и представляет собой имплицитную теорию личности. Будучи сформированной у данного человека, его имплицитная теория личности существенно, влияет на то, как он воспринимает и оценивает людей.

Подсчитано, что имплицитная теория личности образу­ется на основе обобщения множества единичных образов людей, число которых примерно равно количеству лет че­ловека, умноженному на 10. Так, например, если человеку 17 лет, то его имплицитная теория личности сформировалась на основе примерно 170 частных образов людей; если человеку 25 лет, то его имплицитная теория личности сло­жилась на базе приблизительно 250 частных образов.

Имплицитная теория личности оказывает существенное влияние на восприятие и понимание людьми друг друга. От нее зависит, например, первичный образ незнакомого чело­века, который складывается в начальный период общения с ним. Механизм влияния имплицитной теории личности на образ можно описать так. Встречая нового для себя челове­ка, мы невольно обращаем внимание на его внешность и сравниваем этого человека с теми людьми, с которыми рань­ше уже приходилось общаться. Обнаружив внешнее сходст­во незнакомого человека с кем-либо из людей, которых мы хорошо знаем, мы переносим на данного человека образ на­шего старого знакомого, извлеченный из имплицитной тео­рии личности, то есть, приписываем ему психологические свойства, которые вошли в имплицитную теорию личности, и ожидаем от него того же поведения, которое уже запечат­лено в нашей имплицитной теории личности.

Если имплицитная теория личности, характерная для данного человека, верна, то он имеет возможность не только правильно воспринимать и оценивать людей, но и быстро строить правильные образы этих людей, причем задолго до того, как о них будет получена полная информация. Такое,

то есть возможность построения правильных образов людей при дефиците информации о них, бывает в том случае, если человек имеет богатый жизненный опыт общения с разными людьми в разных жизненных ситуациях. Если имплицитная теория личности данного человека неверна, то он может со­вершать серьезные ошибки при восприятии и понимании людей, приписывая им не те психологические свойства, ко­торые есть у них на самом деле, и ожидая от них совсем не тех поступков, которых следовало бы ожидать. Это часто бы­вает в случаях, когда человек имеет весьма ограниченный, односторонний опыт общения с людьми.